На главнуюНазад

 

 

История и топонимика
 

История селений   Россия - Финляндия
( Саккола Sakkola )   - Динамика изменения границ Россия - Швеция - Финляндия  
( Маанселькя Maanselka )   - Война, которой не было.История советско-финляндских отношений в 1917-1922 гг.
( Вехмайнен Vehmainen )   - От Тартусского мира к зимней войне. История советско-финляндских отношений в 1918-1939 гг.
( Орьянсаари Orjansaari )   -  Начало Зимней войны. Две версии
( Сувенмяки Suvenmaki )   - Июнь 1941 
( Раасули Raasuli )    Обо всем понемногу
гор. Приозерск ( Кякисалми, Кексгольм, Корела Kakisalmi )   - Происхождение названий
пос. Раздолье ( Мякряля Makrala )   - История основания Петербурга
пос. Сосново ( Рауту Rautu )   - Из указа Петра I «Об учреждении губерний и расписании к ним городов»
      - "Финский след" в топонимике Петербурга

- Книга Сауло Кепсу "Петербург до Петербурга" (ссылка на rar-архив)


 

История селений            
 Населенные пункты, расположенные ныне на территории Карельского перешейка вряд ли можно называть деревнями в строгом значении этого слова. Скорее – это поселения сельского и городского типа с постоянным либо сезонным населением. Но предшественниками таких поселений были, несомненно, деревни. В подавляющем большинстве – карельские деревни. Поэтому их истории и будут лежать в основе данного раздела сайта.
 
            

Громово
Саккола Sakkola

             Поселок и пристанционный поселок. До 1939 г. село Sakkola входило в состав одноименной волости Выборгской губернии (Финляндия).

             Ранняя форма топонима - "Саккула" превратилась в XVII веке в результате неправильного написания шведскими чиновниками в "Саккола". Это слово составитель первого словаря финского языка Элиас Леннрут перевел как библейское имя Захарий. В средневековых церковных книгах шведских священников встречается и фамилия Сакка или Сака. В писцовой книге Водской пятины 1568 г. название воспроизводится как "Сакула у озера у Сванского". Деревня Саккола, а по-старому, Саккула, являлась в средние века центром старого Саккульского Михайловского погоста Корельского уезда. Здесь был сосредоточен один из важных пунктов русского православия на востоке Карельского перешейка - церковь "Михаила архангела и приделы Богоявления и Николы Чудотворца". Земли же принадлежали основанному в XIV веке на Ладожском озере Коневецкому монастырю. Обложная книга Водской Пятины Корельского уезда за 1568 год упоминает о таких названиях деревень, как "Сакула у озера у Сванского", "Сакула на горе", "Сакула горка", "Сакула средняя", две "Сакулы Конецкие" (очевидно, дома, принадлежащие Коневецкому монастырю). По неполным данным, 13 дворов и 18 душ населения, облагавшихся налогом. Деревня располагалась на нескольких холмах, вдоль северного берега Суванто-ярви [ныне Суходольского озера], образуя несколько самостоятельных групп домов. Собственно церковная деревня Саккола начиналась в месте пересечения дорогой, шедшей вдоль озера, реки Киркко-йоки. Сразу за мостом заканчивались дома Сипилян-мяки и начиналась Саккола. Дорога шла в гору, где и находился центр деревни. Северная часть Саккола, граничащая с болотом Суур-суо [ныне Морошковое], называлась Кархола. Восточная часть деревни примыкала к лесу и носила название Луприккала. Конец XVI, начало XVII веков стало временем смены населения, когда православные жители стали уходить из родных мест, и на их земли прибывали лютеране из соседних волостей шведской Карелии. В 1616 году в Саккола построили первую кирху. Располагалась она на холме в центре поселка, можно сказать, на берегу озера, так как в то время Суванто подступало значительно ближе к деревне. Она стала вторым лютеранским храмом волости, после построенной ранее церкви в Киви-ниеми [ныне Лосево]. В 1674 году в Саккола была возведена новая кирха, прослужившая прихожанам сто лет и сгоревшая от удара молнии. В 1772 году прихожане построили третью, не прослужившую и четырех лет церковь. Она, как и ее предшественница, сгорела во время страшной грозы. Последняя церковь, уже четвертая по счету, была освящена в 1781 году и простояла в сохранности вплоть до начала Второй мировой войны. Это был просторный деревянный храм, крестообразный в плане, и являвший собой образец сельского деревянного зодчества того времени. Колокольня располагалась отдельно от здания церкви, на противоположной стороне от старой дороги. Кладбище было совсем рядом. Оно спускалось с возвышенности, где находился храм, в направлении Суванто-ярви и со стороны напоминало большой зеленый остров, окруженный крестьянскими полями, над которым возвышались шпили кирхи и колокольни. Новое кладбище открыли в 1889 году, на расстоянии полутора километров в сторону Ладожского озера, в сухом сосновом лесу. Небольшая часовня для отпевания усопших возникла в этом месте несколько позднее. Старое кладбище после закрытия использовалось лишь как место почетного погребения. Так, здесь были захоронены 20 жителей волости Саккола, погибших во время гражданской войны 1918 года. В 1921 году по проекту художнике Илмари Вирккала и при содействии строительной фирмы "Гранит" был поставлен памятник из гранита в виде большого куба с надписями, над которым возвышались львы, державшие в лапах щит в виде герба Карелии. Текст на памятнике гласил: Здесь спят мужи, Богатыри наши. Они, Преданные всей душой, Отдали жизнь За прекрасную Суоми, За отчий дом. Братская могила воинов Зимней и Летней войн (1939-40 и 1941-44 годов) располагалась здесь же - рядом с кирхой. В советское время могильные памятники были утрачены, но вновь восстановлены в последнее десятилетие. Только сохранившиеся каменные львы украшают верхушку нового памятника на могиле 1918 года. Когда в 1885 году в Саккола стали строить дом церковного настоятеля, то случайно наткнулись на старое православное кладбище, окружавшее когда-то средневековую церковь Михаила Архангела. Это место располагалось между рекой и центром деревни с правой стороны у шоссейной дороги, на границе леса и поля. В те далекие времена оно находилось у самого озера и местные жители до спуска вод из Суванто в Ладогу (1818) часто после паводка натыкались на вещи из размытых весенней водой могил.

             Много столетий крестьяне Саккола занимались землепашеством. Участки земли у большинства из них составили всего 2-3 га пашни и немного лугов. Это заставляло искать работу на стороне и осваивать различные ремесла. Многие становились лесорубами в государственных лесах, а также сплавщиками и перевозчиками древесины. Весной некоторые уходили из дома в поисках строительных подрядов. До закрытия границы с Россией почти все хозяйства зарабатывали на отправке продовольственных товаров на рынок Петербурга. Там можно было также найти работу мастерового или извозчика. С обретением Финляндией независимости крестьянам пришлось взяться за расширение своих пахотных земель, разрабатывая целинные участки. Многие взялись за расширение болота Суур-суо, которое находилось совсем рядом с Кархола, да так усердно, что новые участки доходили чуть-ли не до середины большого болота, бывшего в древности заливом озера Суванто. На полях выращивали традиционно картофель (potaatti), рожь, ячмень, овес. В последние предвоенные годы широко использовали посадку озимой пшеницы. Животноводство также было поставлено на высокий уровень. Знаменитые на всю Финляндию саккольские поросята не случайно получили фирменное название от волости и деревни, где занимались выращиванием поросят самого высокого "саккольского" качества. А два веселых поросенка стали со временем эмблемой, гербом, визитной карточкой Саккола. Наряду с ведением сельского хозяйства, обычно кто-либо из членов семьи владел ремеслом. В Саккола, таким образом, были свои плотники, каменщики, портные, изготовители лыж и саней, даже специалисты по сбору муравьиных яиц. Некоторые собирали и сдавали в приемные пункты мох ягель, которым очень богаты окрестные леса. Но мастером, имевшим самую большую популярность в деревне, был кузнец Аукусти Коппанен. В его кузнице создавалось большинство железных предметов, которые использовали в своей жизни односельчане, начиная от конских подков и серпов и кончая замками и санными полозьями. У кузнеца была также смолокурня, и, когда Аукусти занимался вытапливанием смолы, местная молодежь собиралась посмотреть на это занятие с большим любопытством. От этого обычая собираться во дворе у кузнеца, появился в Саккола свой танец "В парке торпаря", который сам хозяин отплясывал лучше всех. На церковном холме в 1882 году была построена первая в волости школа. Правда, начала она свою деятельность несколько раньше. С 1874 года в соседней деревне Сипилян-мяки под школу была арендована одна комната в крестьянском доме. В школьный округ вошли, кроме церковной деревни, также Сипилян-мяки, Кархола и Луприккала. Первым учителем стал семинарист из города Ювяскюля Вильгельм Алфорс. В Саккола он нашел свою "лучшую половину", барышню Хелену Софию, вместе с которой он и продолжил учительскую деятельность в деревне. В разные годы (1922-39) здесь учительствовали шеф шюцкора Саккола и директор сберегательного банка Матти Валконен, Ида Питкянен, ставшая самой любимой учительницей для детворы и серьезно занимавшаяся историей (1898-1915). Завуч школы Сельма Канккунен (1921-44) была родом из Саккола и воспитывалась в этой школе. Всего около двадцати человек. Само здание было очень большим. Здесь располагалось много классов и жилые комнаты для учителей. К сожалению, школа была построена из дерева и сгорела в начале войны.

             В деревне Кархола был возведен большой двухэтажный дом просвещения. Большая часть этого общественного здания принадлежала местной организации шюцкор, но здесь также работали театральный кружок, спортивный союз, общество Мартта, Лотта Свярд и другие организации. На первом этаже располагался актовый зал, выставочное помещение, кухня и небольшой ресторан. Второй этаж занимали балкон, библиотека, комнаты для собраний и склад шюцкора. Во время войны (1941-44) Дом просвещения служил помещением для церкви, школы, воскресной и конфирмационной школ. Здание сохранилось до наших дней и используется как сельский клуб.

             В Саккола начала ХХ века существовало два магазина - кооператив Саккола и ювелирная лавка Яяскеляйнена. Кооператив занимался посреднической деятельностью по купле-продаже земли и скота, а также организовывал приемный пункт по сбору ягод. Паакари Элис содержал хлебопекарню и кафе. На церковном холме стоял и дом общины, где прежде всего находилась так наз. "Волостная изба" и сберегательный банк Саккола. Здесь располагался также церковный хор и конфирмационная школа для девочек. Часть дома отвели под местную гостиницу, где, в частности, зимой останавливались цыгане, кочевавшие по деревням. Еще начиная с XVII века через Саккола проходило почтовое сообщение между городами Ниеншанц и Кексгольмом. Но только преобразования финляндской почтовой системы в 1881 году привели к появлению почтовых отделений. Так Саккола получила собственное отделение почты в 1882 году. Почтальонов того времени отличали такие предметы, как почтовые бубенцы на лошади, отличительная повязка вокруг шляпы, висящий на поясе револьвер и почтовая сумка. До постройки железной дороги почта доставлялась кружными путями через Кексгольм [ныне Приозерск] и Пюхя-ярви [ныне Отрадное]. Когда в 1917 году открылась станция Саккола в деревне Хайтер-маа, то вся почта приходила вначале туда и далее распределялась по почтовым отделениям. Местные почтальоны ежедневно совершали рейды по своим деревням, разнося почту. В Саккола наиболее распространенными фамилиями были Месканен, Коппанен, Курки, Наскали, Тенканен, Курикка. В последние перед войной годы в Кархола насчитывалось 33 дома, а в церковной деревне и Луприккала - 58. Саккола была связана пароходным сообщением с Киви-ниеми, а также автобусными линиями со станцией и городами Кексгольм и Выборг.

             Во время советско-финской войны фронт проходил по озеру Суванто-ярви и деревня оказалась на передовой, но кроме артиллерийских обстрелов с южного берега других военных действий на этом участке не происходило. В первые же дни войны население было срочно эвакуировано вглубь Финляндии. В волости остались лишь те, кто мог воевать. И, хотя, в последний день войны фронт оставался на старом месте и финны удерживали позиции северного берега, по условиям мирного договора им пришлось оставить позиции и отойти за линию современной границы. В период между войнами в Саккола находилось какое-то количество колхозников - переселенцев. Во всяком случае, в 1941 году было засеяно 1040 га пашни, что составляло 15, 5% общих довоенных площадей. Летом того же года началась новая война. В конце августа Саккола была освобождена финскими войсками. При отступлении Красной Армии здесь произошел бой, вследствие чего в Саккола были большие разрушения. Тогда сгорела кирха и колокольня, школа, обе усадьбы священников и много других построек. В 1942 году сюда вернулось гражданское население. Много разрушенных построек было восстановлено или отстроено заново. Открылась школа и магазин. Военные очень помогали, на первых порах, крестьянам в полевых и строительных работах.

             Два года мирной жизни на родине закончились в июне 1944 года, когда для жителей Саккола настало время новой эвакуации. Последние годы, проведенные на своей земле, были заполнены изнурительной работой, так как требовалось одновременно отстраивать жилье и возделывать поля. Недоедание, переутомление от работы подорвали здоровье многих уже не молодых людей. В новой эвакуации они быстро чахли и таяли на глазах. Но, все же, большинство с честью перенесло все трудности обустройства на новом месте. Огромный заряд жизненной энергии молодых эвакуированных карел удивлял население Финляндии. Местом эвакуации жителей Саккола стали районы вокруг города Тампере, а центром переселения церковной общины волость Лемпяяля, что расположена в двадцати километрах от города. Ээва Койранен, уроженка Саккола, спустя многие годы так напишет о своей родине:

"Саккола - место заветное, место, лучшее в мире. Там я родилась и выросла среди природы летней. Тот, у кого украли любимую, единственную родину, для того навеки пропадает способность чувствовать очарование природы. Знаете, как это тяжело!"

             В 1945-46 годах в Саккола направляются первые волны советских переселенцев. Образуется Саккольский сельсовет, в который вошли деревни северо-востока волости Саккола и несколько деревень южного Пюхя-ярви. 14 января 1948 г. исполком Саккольского сельсовета принял решение о присвоении деревне Саккола наименования "Новинка". Спустя некоторое время по решению исполкома райсовета деревню Саккола переименовали в "дер. Южная". Но и это название не устроило вышестоящие структуры, - вскоре деревне присвоили название "Громово", обосновав причину фразой: "в память погибшего участника ВОВ Громова". Сведения о Громове отсутствуют. [Идеологоним]. Переименование закрепили Указом Президиума ВС РСФСР от 1 октября 1948 г.

             В ходе укрупнения хозяйства к деревне были присоединены соседние селения Кархула, Капиайнен, Луприкка, Маттила, Пикку Паппила, Саха, Салакка, Юссила.

             В 1950 г. озеро Суванто-ярви областные власти переименовали в Суходольское. Ранее в поселке Громово находилось отделение совхоза. В советское время второй раз были открыты месторождения лечебных грязей - сапропелита, используемого врачами санатория г. Приозерска. В 1960-е годы было восстановлено пароходное сообщение со станцией Лосево, но уже более 20 лет оно прекратило свое существование. Саккола-Громово остается по сей день крупным населенным пунктом Приозерского района, расположенным среди красивейших сосновых лесов низовьев Вуоксы.

Иваново
Маанселькя Maanselka

             Деревня. До 1939 г. деревня Maanselkа входила в состав волости Рауту Выборгской губернии (Финляндия). Топоним Maanselkа в дословном переводе означает "Гряда" или "Главный хребет". Деревня с этим названием по Обложной книге Водской Пятины имела 18 дворов. К общему "кусту" принадлежащих Маан-селькя деревень относились Масельги, Большой двор, Бобруево (где располагалась усадьба и один двор), деревня Маан-селькя у Больших штанов, Костино подворье монастыря, две деревни Лютиково-Степанково, Лютиково-Тимошкино, Омосово, две деревни Суур-хоусу (Большая штанина), Игнатово в Мустилан-мяки, Горлово в Маан-селькя, Мелитово-Миеттиля, Терехово-Дорошково.

            

Во времена Великого Новгорода здесь находилась православная часов. После окончания Северной войны на землях деревни появилась помещичья усадьба, главное здание которой было построено в 1772 году. Из дарственных помещичьих земель усадьба Маан-селькя принадлежала к усадьбе Лейнин-кюля [ныне Новостройка]. Имение часто переходило из одних рук в другие. Её предпоследними владельцами были государственный советник Александр фон Фок и его супруга Анна. Эта приветливая пожилая женщина отличалась нетребовательностью к жизненным условиям, участием к бедным и больным людям, помогала учащимся и осталась в памяти односельчан с очень хорошей стороны. Главный дом усадьбы находился в 200-300 метрах слева от шоссе. Эта часть деревни носила особое название Токкари. Дом окружал красивый парк, к которому примыкал пруд и лиственничная аллея. Супруги оставались там жить и после продажи имения. Последним ее владельцем стал дворянин Фредрик Теодор Брун. В качестве приказчика усадьбы был назначен немец по происхождению Зигфрид Шаубе, который был женат на финке. Этот Зигфрид участвовал в обеих мировых войнах на стороне Германии, а также во время гражданской войны находился с немецкими частями в Финляндии.

             Роскошный магазин Микко Валконена был построен в самом центре деревни. Существовало также несколько других магазинов. Крестьяне, главным образом, специализировались на производстве молока и молочной продукции. До революции этот товар хорошо раскупался в Петербурге.

             Далее шоссе спускается под гору, в долину ручья Кюльмя-йоки (Холодный). Долина эта приобрела печальную известность во времена гражданской войны и была прозвана "Куолеман-лааксо" (Долина смерти). В марте 1918 года остатки финских красногвардейских отрядов с семьями, русские солдаты и рабочие железной дороги попали под Рауту в окружение и пытались прорваться с боем вдоль шоссе в направлении советской России. Здесь их настиг ураганный огонь финнов белой гвардии под командой майора Оша. После боя 850 трупов красногвардейцев были захоронены здесь же - в долине ручья. Большинство красных финнов попало в плен. Удалось пробиться только маленькому отряду из 160 человек. В Маан-селькя в наши дни построена большая бензоколонка. Если от нее спускаться вниз, в Долину смерти, то справа можно отыскать остатки старой, когда-то спрямленной дороги. Здесь, не доходя ручья, у старого шоссе находилась братская могила, поросшая лесом. На ней никогда не было памятного знака, и в наши дни это захоронение пока не удалось отыскать.

             В 1927 году на северном склоне долины построили народную школу, служившую детям школьного округа, к которому относились Маан-селькя и пристанционная деревня Рауту. Местная молодежь создала в 1919 году спортивное общество "Тармо" - (Энергия). Занимались, главным образом, лыжным спортом. Существовало своё отделение шюцкора и лотт, а также общество домохозяек "Мартта". В 1930-е годы Маан-селькя и примыкавшие к ней деревушки Токкари (к западу от шоссе), Пирхолан-мяки, Хуттула, Куусен-канта, Теролан-мяки вместе насчитывали 56 дворов, где проживали семьи Нахкури, Мякеля, Сорвали, Хейнонен и др.

             Утром 30 ноября 1939 года в Маан-селькя находилась батарея из 4 орудий 4-го Егерского батальона под командой прапорщика Ниемиоя, которая уже в 7 часов утра открыла ответный огонь по наступавшим частям Красной Армии. Вечером под прикрытием темноты финские части оставили деревню, перейдя долину Куолеман-лааксо, и заняли оборону вдоль северного склона, покинув эту позицию лишь 2 декабря в связи с приказом об отходе.

             По первому советскому периоду жизни в Маан-селькя, к сожалению, нет никаких данных. К 1 сентября 1941 года волость Рауту была полностью освобождена финскими войсками. Вечером III батальон 57 пехотного полка пересёк Долину Смерти, вошел в Маан-селькя и продолжил путь, дойдя в тот же вечер до старой границы. Во время позиционной войны 1942-44 годов деревня служила местом отдыха резервных частей. По Долине Смерти прошла новая полоса обороны Карельского перешейка "ВТ-линия". Гражданскому населению не было дано разрешения на возвращение во все деревни волости, находившиеся южнее станции Рауту. Таким образом, жители Маан-селькя были лишены возможности вернуться на пепелища родной деревни.

             По окончанию боевых действий в Маан-селькя вновь устремился поток советских переселенцев. В 1945 г. деревне разместилось подсобное хозяйство 6-го вагонного участка. В начале 1948 года деревне присвоили новое имя - "Рябиновка". Южная окраина Маан-селькя, именовавшаяся Пирхоланмяки, получила тогда наименование "Бабочкина" (неграмотная попытка перевода с финского), но вскоре его сменили на "Ивановку" и, наконец, за деревней укрепилось название "Иваново" - в память о погибшем воине. Переименование закрепили Указом Президиума ВС РСФСР от 13 января 1949 г. Позднее обе деревни слились воедино под этим общим названием. Дачное строительство, начавшееся в последние годы, заняло часть земель деревни восточнее шоссе.

 

Кривко

Вехмайнен Vehmainen

Деревня. До 1939 г. деревня Vehmainen входила в состав волости Рауту Выборгской губернии (Финляндия). Название Vehmainen происходит от слова vehmas - пышный. Из самых древних поселений здесь можно отметить городище Линнан-мяки, существовавшее в средневековье. Название Вехмайнен, или старинное Вегмас, встречается в новгородских налоговых книгах с 1500 года. Мелкие селения в Вегмасе носили следующие названия: Коростелево, Новиково, Ермаково, Глухово-Ванино, Филишково у озера Вехмас-ярви, Прохкуево, Таруево, Ивашково у озера, Числово, Батово у озера, Селиваново, два Скачковых у речки. Всего в деревне было 17 налогооблагаемых дворов. Во времена господства шведов деревню вначале причислили к соседней Саккола (1613-14), но на следующий год возвратили Рауту. Тогда в Вехмайнене было 6 дворов. В деревне поселились Антти Тяхкяпяя, Йонс Тиайнен, семья Тёликкё и др. Семьи Пуса и Пирхонен, первыми приехавшие в Вехмайнен (1590), переселились к этому времени в другие деревни. В XVII веке здесь образовалась шведская усадьба. После присоединения к России (1700-1721 гг.) деревня становится русским помещичьим владением. Со смертью хозяина всех земель Рауту Антона Девиера, поместье было разделено между его тремя сыновьями. Усадьба Вехмайнен досталась Александру Антоновичу. Сюда входили следующие деревни: Хауккала, Келлио, Керипато, Копола, Кярсяля, Лийппуа, Раасули, Савиккола, Савола, Сунниккола, Сувен-мяки, Ваккила и Вехмайнен. Всего 64 двора. Затем эти земли достались в наследство его сыновьям Николаю и Ивану. Ровно две одинаковые части. В 1796 году торговец из Кексгольма Иван гаврилович Лисицын взял в аренду обе половины имения. Спустя 12 лет (1808) все имение Вехмайнен покупает жена Александра фон Фока, Анна, за 37 000 рублей. Деревни постепенно продавались и откалывались от усадьбы. Так появилась, в частности, усадьба Миеттилян-хови в Сувен-мяки. Основа усадьбы Вехмайнен с деревнями Хауккала, Керипата, Сунниккала, Ваккила и Вариккала осталась и перешла затем дочери Анны, Шарлотте фон Фок. В 1873 году государство выкупило у помещиков земли усадеб Вехмайнен и Миеттиля. Общая их площадь составила 7 850 га. Ядро усадьбы после раздачи земель крестьянам осталось за государством, которое сдало Вехмайнен в аренду на 25 лет некоему Рендолл, а спустя положенный срок, графу Алексису Стевен-Стейнхелу в 1920 годы. В последние предвоенные годы земли владения заселили крестьяне. Маленькое опрятное двухэтажное главное здание усадьбы находилось на высоком холме, спускавшемся к берегу небольшого озера Хови-ярви. Его окружали хозяйственные постройки и парк. До наших дней сохранились могучие дубы и ветрозащитная полоса из старых елей. Территория усадьбы сейчас занята послевоенными постройками колхоза. Основными занятиями жителей деревни было хлебопашество и лесозаготовки. Кроме того, Вехмайнен помнит кузнецов, печников, плотников и торговцев. До закрытия старой границы (1918) торговали в Петербурге продуктами питания и вывозили промышленные товары. После обратили внимание на собственные земельные угодья и приступили к развитию эффективного сельского хозяйства. Заболоченные участки земли осушали и возделывали под пашни и луга. Дополнительные рабочие места жителям деревни давали лесопильня Савота и мельница. На лесопильне занимались изготовлением пиломатериалов и обжигом кирпича. Молодежное общество деревень Вехмайнен и Хауккала, носившее название "Самри" (Балтийский осетр) было основано в 1919 году и занималось устройством и проведением в деревнях культурных мероприятий и вечеров. Спортивное общество имело в деревне свой стадион. Главным образом, увлекались футболом и лыжными гонками. Деревни образовали общий школьный округ, куда вошла также Лейнин-кюля [ныне Новостройка]. Обучение началось с 1918 года, а собственное здание для школы смогли построить лишь к 1922 году. За все время существования школы здесь работали учителя Вилхо и Анна-Мария Меронены. Среди жителей деревни были распространены такие фамилии как Нюпеле, Менту, Карху, Леппянен, Нуора, Лопонен. На 1939 год в деревнях Вехмайнен и Хауккала было 80 домов и около 400 жителей. К войне готовились, не веря в ее возможность, но, все равно, она началась внезапно. Все пришлось теперь бросить и в первый же день эвакуироваться организованно, хотя на станции Петя-ярви один эшелон разбомбили самолеты. Губерния Саво стала второй родиной жителям Вехмайнен и Хауккала. Во времена тотального переименования деревень в 1948 г. советские переселенцы придумали деревне Вехмайнен название "Садовая", затем его изменили на "д. Мичуринская". Поскольку героизма в этих вариантах было недостаточно, то вскоре название изменили на "Кривково", которое быстро трансформировалось в "Кривко". Развернутое обоснование появилось в печати позднее - "в память капитана Кривко Д.З., павшего смертью храбрых 11 июля 1944 г. за освобождение селения Вехмайнен" (политрук Кривко Дмитрий Захарович, 1914 г.р., командовал пулеметной ротой одного из полков 10 сд 115-го ск, погиб 11.07.1944, похоронен на кладбище в пос. Валкъярви). Безусловная ошибка в обосновании. Селение Вехмайнен было захвачено советскими войсками уже в середине июня 1944 г. 11 июля войска Ленинградского фронта, действовавшие на Карельском перешейке, по указанию Ставки ВГК перешли к обороне. На этот момент части 10 сд находились в районе Эвряпяа (ныне п. Барышево). От Эврепяа до Вехмайнена расстояние по прямой составляло 42 км. [Идеологоним]. Переименование закрепили Указом Президиума ВС РСФСР от 13 января 1949 г. Деревня Хауккала вошла в состав центральной усадьбы поселка Сосново. Здесь сохранилась единственная в Рауту деревянная школа. Теперь это частный дом, огороженный длинным забором. На месте старых, зарастающих хуторов поднимаются новые коттеджи. Деревня на глазах меняет свой облик.

Крутая Гора
Орьянсаари Orjansaari

             Деревня. До 1939 г. деревня Orjansaari входила в состав волости Рауту Выборгской губернии (Финляндия). Название Orjansaari можно перевести как "Рабский остров" или как "Рабская деревня на высоком месте". Происхождение этого топонима можно объяснить тем, что деревня много столетий находилась на самой границе Новгородской и Шведской Карелии. Крестьяне с обеих сторон часто переходили границу, занимаясь разбоем и грабежами. Людей также брали в полон или, другими словами, уводили в рабство.

      На 58 километре Кексгольмское[ныне Приозерское] шоссе пересекается с дорогой Кивеннапа — Рауту [ныне Первомайское - Сосново]. Это место на вершине холма (где теперь находится пост ГИБДД) со времён крепостного права называлось Орьянристи (Рабский крест). Старожилы рассказывали, что здесь когда-то наказывали крестьян за провиннности. Если здесь свернуть с Кексгольмского шоссе направо, то через несколько километров шоссе выйдет из леса. Справа и слева от дороги начнётся большое поле. Справа откроется вид на бескрайние дали поймы реки Волчья. Отсюда начинались земли Орьянсаари.

     Землям этой некогда обширной деревни, действительно расположенной по большей части на высоком холме-острове, принадлежало несколько мелких деревушек, которые слились с "материнской" деревней в одно целое. Самый край деревни носил название Митро-мяки (Митрофанов или Миитриев холм). В настоящее время на этом месте построен ряд дач петербуржцев. За ним начиналась собственно деревня Орьян-саари. Здесь в наши дни жизнь едва теплится. Один каменный дом городского типа, скотный двор и несколько деревянных строений в окружении живописных старых деревьев занимают место некогда бывшего центра деревни. Это и есть "Крутая Гора". Дома старой деревни располагались вдоль дороги и спускались с холма двумя террасами в сторону долины реки Саян-йоки [ныне Волчья]. Далее шоссе спускается с холма. Влево отходит через поле просёлочная дорога. На перекрёстке некогда находилась деревенская школа. Вдоль дорог продолжались хутора Орьян-саари. Просёлок уводил в сторону частей деревни, носивших названия Ораван-мяки (Беличий холм) и Колкан-кулма (Окраинный угол). Слева за полем на краю леса стоял хутор Петяя-мяки (Сосновый холм), фундаменты которого сохранились до наших дней. Большую часть их в советское время сровняли с землёй во время мелиорации полей Орьян-саари.

             Вернёмся на шоссе и продолжим путешествие дальше на запад. Дорога проходит через красивый смешанный лес. Несколько километров пути, и шоссе выскакивает на мост через реку Саян-йоки, протекающую в глубокой лощине. По этой реке проходила Ореховская граница 1323 года, а в последние столетия административная граница волостей Рауту и Кивеннапа [ныне Первомайское]. На речном пороге стояла самая дальняя постройка деревни - мельница Анттола. Обложная книга Водской Пятины 1500 года повествует о существовании деревни Орьян-саари или Орин-острова. К ней относились деревня Костуево в поле, Иваново в Орьян-саари, где насчитывалось, в общей сложности, два десятка дворов. В это время здесь располагалось подворье Валаамского монастыря. С приходом шведов меняется и население деревни. По переписи, проведённой в 1592 году здесь проживали: Иван Куйсмы сын, Кнут сын Иханна, Паавали Татти, Сипи сын Пиетари, Матти Пеннанен, Сигри Ханно, Матти Лалли и Кнут Кюрёнен. Но ещё в течение столетия жила память о православных карелах этих мест. Когда-то существовавшее в Орьян-саари православное кладбище служило местом захоронения, несмотря на запрет шведских властей.

             На 1613 год в деревне числилось семь дворов. С возвращением земель Россией после Северной войны в 1720-х годах, Орьян-саари вместе с близлежащими деревнями попадает в список земель, принадлежащих усадьбе Лейнинкюлян-хови. Жители селения испытали все тяготы крепостного положения в XVIII веке. Следующее столетие дало долгожданное избавление, а XX век - независимость. В начале ХХ века Орьян-саари была большой и хорошо построенной деревней. Здесь насчитывался 81 жилой дом, 75 коровников и 74 сауны. В 1911 году появилась своя школа, имевшая собственное здание и обучавшая до восьмидесяти учеников разных классов. Существовало два магазина, две водяные мельницы, которые работали некоторое время в качестве лесопилен. Конечно, Орьян-саари представляла собой типичную сельскохозяйственную глубинку, где главным делом большей части её обитателей становилось от рождения ведение крестьянского хозяйства. Выращивали рожь, ячмень, картофель - так наз. "потатти", а в предвоенные годы пшеницу и сахарную свёклу. На каждом дворе разводили свиней. Но здесь также жили и ремесленники. Два Матти и Пекка были профессиональными плотниками, которые брали строительные подряды, скажем на строительство школы и т. д. Было несколько каменщиков. В деревне жил очень известный в округе лыжный мастер Юхо Кархунен, изделия которого имели очень большой спрос. Мечтой многих деревенских мальчишек было получить когда-нибудь лыжи его работы. Киипан Хейкки мастерил очень неплохие сани. Также были свой почтальон и два школьных учителя. Электричества в деревне не было. Правда, из технических достижений всё же имелось несколько паровых молотилок, которые в начале осени работали по очереди во многих домах селения. Дорога на станцию длиной, примерно, пять километров, занимала полчаса езды на велосипеде или на лошадях.

             В 1930-е годы через Орьян-саари прошло автобусное сообщение. Два раза в день автобус делал здесь остановку, курсируя между Рауту и Выборгом. Озёр рядом с деревней не было, только за лугами в лесу протекала речка Саян-йоки, русло которой в своё время трудолюбивым крестьянам удалось расчистить. Уровень грунтовых вод упал, и, благодаря этому, землевладельцы получили новые хорошие луга для покосов. Болото Лико-суо, расположенное южнее шоссе, также было осушено. В деревне было несколько прудов, где зимой дети играли в хоккей, так как на ручье Орьян-саареноя соорудили запруды. Рыболовством деревенские не занимались по понятным причинам. Иногда ходили в лес на охоту. Если в деревне проводился какой-либо праздник, то поиграть на нём приглашали своих односельчан музыкантов. Здесь жили один скрипач и два баяниста.

             Из общественных организаций можно отметить молодёжное общество, имевшее свой актёрский кружок. Сельскохозяйственный кружок объединял детей и взрослых. Существовали отделения организации шюцкора и "Лотта Свярд" (ШЮЦКОР [от швед . skyddskar - охранный корпус] военизированная организация в Финляндии 1917-44). Перед войной, в начале осени 1939 года, население было эвакуировано из приграничной полосы, к которой относились все деревни, расположенные южнее Рауту. Местом временной эвакуации была определена станция Сайрала [ныне Бородинское] в волости Кирву. Люди слабо верили в возможность начала войны и тяготились эвакуацией. Рассказывают, что один хозяин, эвакуированный из Орьян-саари, решил съездить домой, чтобы проверить обстановку. Показалось, что все спокойно. Когда октябрь сменился ноябрём, люди облегчённо вздохнули, думая, что гроза проходит стороной. И тогда наш герой начал собираться вместе с семьёй обратно домой, как в начале ноября поступили некоторые семьи, вернувшиеся домой по собственной инициативе. Хозяин из Орьян-саари собрался уже в конце месяца. Он подал официальную просьбу на получение разрешения, и, не успев его получить, заказал на станции Сайрала вагон и стал грузить свою семью, вещи и скотину. В этот момент на станции остановился поезд, в котором следовал проездом министр обороны Юхо Ниукканен. Когда министру доложили, что один житель Орьян-саари здесь грузиться без разрешения с целью возвращения на родину, то Ниукканен приказал выгрузить вагон. Так крестьянин лишился своего имущества. Но его упрямство было сильнее обстоятельств, и, в тот же вечер, тайком, семейство двинулось на родину своим ходом, взяв лошадей и коров. Все благополучно добрались до дома в середине дня 29 ноября. Там было по-прежнему тихо, и хозяин обрадовался, что, несмотря на приказ, он оказался дома. Когда на следующее утро во дворе стали рваться снаряды, упрямый мужик призадумался. Пришлось снова собираться, но на этот раз уже в большой спешке. Когда было разрешено возвращаться на родину (1942-44), наш герой одним из первых примчался с семейством и сразу въехал в свой, чудом уцелевший дом, хотя в первый день Советско-финской войны Орьян-саари сгорела, почти полностью, подожжёная собственными отрядами прикрытия.

             Во время второй войны в 1942-44 годах было построено много нового, так как большинство из местного населения вернулось на пепелища. Для детей была открыта одна из трёх школ военного времени, находившихся в волости. Эвакуация 1944 года поставила крест на процветании деревни в течение долгих лет. Новое советское население в 1948 году в угоду компании по переименованиям дало новое название деревне. Теперь она носит название Крутая Гора. К счастью, оно несёт в себе часть смысловой направленности первого, а вот сама деревня превратилась в советское время в большое поле, где валуны и камни фундаментов прежней деревни высятся по границам леса. Новый этап развития деревни, как дачного массива, только начинается.
 

Новожилово
Сувенмяки Suvenmaki

             Деревня. До 1939 г. деревня Suvenmаki входила в состав волости Рауту Выборгской губернии (Финляндия). Название Сувенмяки или другой его вариант - Суден-мяки, что означает "волчий холм", довольно позднего происхождения и не встречается в средневековых письменных источниках. А такой топоним, как Вепся, может служить свидетельством о прохождении через эти земли финноугорского племени Вепся (Весь), что могло случиться не позднее первого тысячелетия нашей эры. В новгородских налоговых книгах встречается упоминание деревни Суурхоусу (Большая штанина), относящейся к Маанселькя. Деревня Вепся, или Вепса, напротив, встречается часто. После присоединения Новгорода к Московии деревня попала во владение к московским боярам Савиным вместе со многими другими землями волости. Позднейшие шведские источники говорят о том, что в 1591-93 годах в Вепся жили Антти и Хейкки Сеппя. Затем в деревне двадцать лет никто не жил и лишь в 1615 году здесь поселился Сипи Хямяляйнен. Людей вообще в этих краях в начале XVII века было немного. Обычно несколько семей жило здесь постоянно, некоторые менялись.

             В 1728 году в Вепся насчитывалось 9 домов. Тогда здесь жили Йозев Ахтиайнен, Исай Елисеев, Юхана Каскинен и др. В примыкавшей к ней деревне Копола в 1631 году проживало два человека. После Северной войны остался лишь дом семьи Пекканен. Спустя сто лет семья выросла и окрепла, приехали другие люди, так что в 1818 году имение Пекканена разделилось на шесть отдельных хозяйств. Вот пример того, как из одного дома вырастала целая деревня. Во время крепостного права Вепса принадлежала хозяевам усадьбы Лейнинкюлянхови. У крестьян жизнь была всегда нелёгкая, и если они добивались чего-нибудь, то только своим тяжелым трудом.

             Минули столетия, и мы вместе с уроженкой этих мест Элли Ниеми перенесёмся в Сувенмяки 1930-х годов.

             "Земли деревни были покрыты густыми рощами, частично с преобладанием ели. Там встречались заросли лещины, что было довольно редким явлением в этих северных широтах. Холмы были удобны для спуска на санях, чем и занималась зимой местная детвора. Водоёмов, кроме пограничной реки Тунгелман-йоки, было очень мало. Маленькое озеро Парикан-ярви служило единственным водоёмом для жителей близлежащих деревень. На восток от деревни Кярсяля находилась гора Кивисюрья (Ребро камня), где размещалась триангуляционная вышка. Высота места равнялась 205 метрам над уровнем моря и это самая высокая точка Карельского перешейка. С вышки открывалась перспектива вплоть до Ладоги и даже Ленинград был виден невооруженным глазом.

             Основным занятием населения было земледелие. Крестьянские участки составляли обычно 6-12 га земли. Только усадьба Миеттилянхови занимала площадь 150 га. Окружали усадьбу кустарники и липы. Была ветряная мельница и множество цветочных клумб украшало подступы к дому. Хозяином был некий маслозаводчик по фамилии Стауффер. В хозяйствах держали молочный скот. Молоко перерабатывали в масло и продавали. Занимались также выращиванием поросят, которых вывозили и продавали затем по всей стране. Там, за пределами Перешейка, они были известны под рекламным названием "Саккольские поросята", хотя название это было взято у соседней волости.

             В деревне Кярсяля жил известный по всей округе гробовых дел мастер Пекка Ханканен. Его брат Матти слыл профессиональным сапожником. В то время у молодых парней пользовались большим спросом так наз. "ятсарит" - сапоги из самой лучшей кожи, которые Матти умел хорошо шить. В деревнях Вепса и Кярсяля находились пограничные заставы, на которых служили люди из других мест. Государство накладывало на жителей приграничных деревень особые требования по соблюдению установленных правил поведения. Дело в том, что участки или покосы некоторых крестьян подходили близко к пограничной реке. Она была небольшой, всего 6-10 метров в ширину, а местные крестьяне любили пасти скотину на самом берегу Тунгелман-йоки. Коровам ничего не стоило перейти маленькую речку и уйти на русскую сторону. Иногда и мальчишки, занятые уборкой сена, подходили к самому берегу, а пограничники с той стороны пытались завязать разговоры. Это было запрещено самым строгим образом.

             Когда находишься рядом с границей, появляется особое ощущение значимости места, поскольку за ней начиналась, как мы говорили - "земля красных сумерек", о которой мы не знали ничего. Мы знали лишь, что иногда там пропадают бесследно люди даже из нашей деревни и, конечно же, было известно, что соседей из ингерманландских деревень, расположенных на той стороне, выселяют куда-то вглубь Советского Союза. Для того, чтобы исключить возможности скотине переходить на тот берег, в 1938 году вдоль границы натянули забор из трёх нитей колючей проволоки, прозванный нами "забором Кекконена". Будущий президент и "отец Финляндии" Урхо Калево Кекконен был тогда министром внутренних дел и курировал подобные вопросы". Народная школа Сувенмяки была основана в 1903 году. Сначала помещение арендовали в доме Юрьё Ихалайнена в деревне Суурхоусу. Новое здание школы было построено на землях деревни Сувенмяки на участке земли, принадлежавшем усадьбе Миеттилян-хови в 1904 году. В школьный округ входили все деревни этих земель: Суурхоусу, Сувенмяки, Вепса, Миеттиля, Копола и Кярсяля. В 1939 году для школы построили современное каменное двухэтажное здание, но применить его по назначению так и не пришлось. Во время войны 1941-44 годов оно использовалось как военный госпиталь. Здание сохранилось и до наших дней. Сильно обветшавшее и требующее ремонта оно стоит по сей день в центре посёлка Новожилово. Часть его отдана под магазин, а часть, видимо, служит жильём. Это одна из немногих уцелевших до наших дней построек старого Рауту. В свободное время жители занимались в кружках самодеятельности, существовавших при Молодёжном обществе, в Спортивном союзе и обществе домохозяек "Мартта", но основным делом считалось участие в шюцкоре и "Лотта Свярд". По вечерам молодёжь отправлялась на гулянье в соседние деревни Липола, Маан-селькя, Раасули. Радио существовало в нескольких домах, а телефон лишь на заставах. Самыми распространёнными фамилиями в деревнях были: Ихалайнен, Пекканен, Нахкури, Васкелайнен и Манккинен. Во всех деревнях школьного округа перед войной насчитывалось 101 дом и 638 жителей."

             Летом 1939 года население деревень округа Сувенмяки было эвакуировано из зоны приграничья вследствие возникновения угрозы войны. Больше на эти земли крестьяне не вернулись. Началась советско-финляндская война, и территория приграничной деревни сразу попала в руки Советского Союза. В деревнях сгорела большая часть построек.

             О советских переселенцах волны 1940 года нет данных. Во время второй войны 1941-44 годов на этой территории находились только финские военные. Летом 1944 года части Советской Армии прорвали линию обороны финнов, проходившую тогда по Лемболовским высотам. Деревни вновь стали советскими. Первые переселенцы приехали сюда, по-видимому, в 1945 году. В деревне Вепся организовали подсобное хозяйство завода № 162. В 1948 году в связи с волной переименований на собрании трудового коллектива было решено дать деревне название "Ровное", но у вышестоящих организаций оказалось иное мнение, и деревне присвоили название "Каменное". Вскоре она закончила своё существование во времена "укрупнения хозяйств". Деревня Сувенмяки, где располагался Сувенмякский сельсовет, была переименована колхозниками в деревню "Рощино", а сельсовет в Рощинский, так как на территории этого сельсовета находилась могила павшего в бою воина Красной Армии Рощина. Но комиссия по переименованию отменила это решение, перетасовав свежеиспеченные названия. Не исключено, что наименование "Рощино" отправилось в Выборгский район в деревню Райвола, хотя, возможно, что это простое совпадение. А для деревни Сувенмяки нашли другого героя и сельсоветом утвердили название "Новожилово". [Идеологоним]. Переименование закрепили Указом Президиума ВС РСФСР от 1 октября 1948 г.

             В последние годы Новожилово стало известно благодаря строительству больших садоводческих массивов. В маленькой деревушке Кярсяля после войны разместилось подсобное хозяйство 2-го Ленгормолзавода. Название придумали самое незатейливое - Смородино. Деревню отнесли территориально к Новожилову, а название прочно закрепилось за речкой Тунгелман-йоки. Теперь она зовется Смородинкою. С одним общим названием Новожилово, вышеперечисленный островок деревень переходит в третье тысячелетие.

Орехово
Раасули Raasuli

             Деревня. До 1939 г. деревня Raasuli входила в состав волости Рауту Выборгской губернии (Финляндия). Обложная книга Водской Пятины упоминает, что к "Раасули на Прасёлке" относились пять маленьких деревень с общим количеством 8 дворов. Это были Мехкуево, Фафоново, Тимуево и Яхново, а также деревня под горой, позднее получившая название Нуйяла. Пограничная деревня Раасули располагалась на высоком хребте, откуда открывался замечательный вид на восточную часть Карельского перешейка вплоть до берегов Ладоги. В начале нашего века местные жители ещё могли наблюдать с этого открытого места дымы пароходов, шедших по Ладоге. Здесь же неподалеку находится высшая точка Карельского перешейка высота Киви-сюрья (205 метров над уровнем моря).

             Раасули простиралась вдоль шоссейной дороги на Кексгольм [ныне Приозерск]. К югу от деревни, сразу на смыкании поля с соседним лесом проходила старая граница России и Финляндии. В настоящее время шоссейный знак "Приозерский район" обозначает место, за которым в лощинке проходила госграница. До 1918 года существовал лишь шлагбаум на шоссе. Других заграждений не было. Много телег и повозок с грузами для торговли в Петербурге проходило каждый день мимо деревни. В начале XX века в 300 метрах от границы существовал магазин Мюёхянена, служивший центром деревни. Это был достаточно большой и вместительный дом, который был местом отдыха для путешественников и их лошадей.

             Местные пастбища располагались в редком смешанном лесу, тянувшемся вплоть до ручья Тунгелман-оя [ныне река Смородинка], который в то время считался пограничным. На удочку ловили заходивших туда лососей. В распадках холмов произрастали богатые заросли дикого орешника - лещины, приносившие иногда большие урожаи. Здесь водилось много белок, питавшихся орехами.

             У подножия холма в 1917 году прошла железная дорога, связавшая Финляндию с Петербургом, но она уже не успела повлиять на ход истории деревни, так как на следующий год граница была закрыта, и полотно дороги разобрали на протяжении нескольких километров. Станция Нуйяла [ныне 67 км] стала конечной на ветке, идущей из центра Восточной Финляндии. Участок дороги до ст. Рауту [ныне Сосново] использовался лишь для грузовых перевозок, главным образом, леса. Раз в сутки менялся состав, заполнявшийся кругляком. Работа на отгрузке вагонов давала работу жителям приграничья. В двух километрах на восток от Раасули находится озеро Коски-ярви (Порог-озеро) [ныне оз. Бол. Борково] разделённое границей. Небольшая часть озера принадлежала России, остальное пространство его берегов жители деревни использовали как ближний пляж и место рыбалки. На русской стороне сохранился холм, на котором некогда возвышался пограничный столб. Рыбаки ловили в озере щуку, окуня, плотву. Чуть севернее расположено озеро Нийттю-ярви - (Луговое) [ныне Малое Борково] и одноимённая маленькая деревушка на его северной стороне [нынешние Борки]. В 1930-е годы деревня Ниитюярвен-кюля состояла из 8 дворов. Здесь жили семьи с такими фамилиями, как Лопонен, Нааппи, Пиетинен, Филипов и Пюиттие.

             Огромный садоводческий массив начал возводиться в этих местах с 1960-х годов и занимает теперь площадь, начиная от старой границы, вытянувшись вдоль железнодорожной ветки вплоть до ст. Келлиё [ныне пл. 69 км.]. Немного севернее Раасули и Савола, вдоль шоссе на Кексгольм, находилась маленькая деревня Лийппуа. Место это, сейчас застроенное дачами, не выделяется из общего массива современного посёлка Орехово. Там, где приозерское шоссе поднимается в гору и затем, проходя высокое плато с видами на дальние леса, опускается в лощину у ручья Муста-силта (Чёрный мостик) и находилась Лийппуа. По данным переписи 1500 года деревня насчитывала 8 дворов с такими названиями как Липовое, Келлиё, Лестуево, Деревня на равнине. Название Лийппуа происходит, вероятно, от русского слова липа, липовое. В начале XX века вдоль шоссе располагались дома Термонена, Хенттинена, Орлова, Хянникяйнена и Манккинена.

             Вернёмся в Раасули. Как уже отмечалось в предыдущей главе, название Раасули или Раассали это трансформировавшееся новгородское "рассольщик", что означало торговец, перекупщик рыбы. Вероятно, речь идёт о ладожской рыбе, торговлей которой занимались на старом Кексгольмском тракте. Раасули была крупной деревней, к которой в начале нынешнего столетия относились вышеупомянутые деревушки Лийппуа, Савола, Нуйяла и Нийттю-ярви. Они вместе принадлежали одному школьному округу. Первая школа здесь появилась в 1912 году в деревне Раасули и располагалась в доме Юхо Иханена. В 1919 году она переехала в примыкавшую деревню Савола, примерно на расстояние двух километров от старой границы, в специально построенное для этого школьное здание. Местная молодежь организовала в 1911 году собственное спортивное общество. Со временем у них появилась своя спортивная площадка, здание и библиотека. На лыжные соревнования, устраивавшиеся на льду озера Коски-ярви, собирались любители со всей волости, а также из-за границы, главным образом ингерманландские финны. После 1920 года в Раасули, где вдоль границы уже протянули забор из колючей проволоки, вместе с гражданским населением жили и пограничники. Здесь имелось и отделение шюцкора. На границе иногда возникали небольшие стычки между нарушителями и финскими пограничниками или пограничниками другой стороны. В одной из таких стычек погиб пограничник Хухтамяки. Его друзья поставили памятник у шоссе рядом с таможней.

             За несколько дней до начала советско-финской войны, на участке Раасули, с советской стороны была совершена попытка спровоцировать финнов на конфликт. Перед самой контрольной полосой появлялся полк и строился в положение для атаки. Подходил вплотную к колючей проволоке и затем разворачивался обратно. Это повторялось несколько раз и закончилось так же внезапно, как и началось. Но ожидаемой агрессивной реакции финнов не последовало. Деревня первой встретила события 30 ноября 1939 года. От артиллерийского обстрела с советской стороны загорелись дома. К этому времени мирное население деревни было уже эвакуировано в глубь страны. После небольшой стычки Раасули была оставлена пограничниками и оказалась захваченной частями РККА. Перед войной весь округ деревни насчитывал 86 домов. По-видимому, в первый день войны сгорела большая часть построек. Во время войны 1941-44 годов деревня была отвоевана финскими войсками 1 сентября 1941 года. Ввиду близости линии фронта, местные жители не получили разрешения вернуться к родным очагам, и деревня оставалась лишь в распоряжении военных. Вновь советская власть обосновалась в Раасули уже в 1944 году. Здесь разместилось подсобное хозяйство ленинградского завода "Комсомолка". Когда в 1947-48 гг. началась кампания переименований, то на собрании трудящихся этого подсобного хозяйства было вынесено постановление о переименовании деревни Раасули в Орехово. Быть может, сочинители обратили внимание на заросли орешника, окружавшего деревню. Переименование закрепили Указом Президиума ВС РСФСР от 13 января 1949 г.

             В настоящее время Орехово это большой дачный массив, также давший название и полустанку перед старой границей. Природа этих мест очень живописна. Прозрачные озёра, окруженные со всех сторон сосновым бором, песчаные лесные дороги, обилие грибов и относительная близость к городу привлекают сюда многие годы массу туристов и отдыхающих. В конце 80-х годов на холме Ораван-мяки (Беличий холм) развернулось строительство нового садоводства. Оно спускается с холма к железной дороге, на том самом месте, где раньше рос лес и столь знаменитый орешник.

 

Приозерск
Кякисалми, Кексгольм, Корела Kakisalmi

            

Город районного подчинения. До 1939 г. город Kakisalmi входил в состав одноименной волости Выборгской губернии (Финляндия). Шведское название города - Кексгольм. Древнерусское название - Корела. В переводе с карельского топоним Kakisalmi означает "Кукушкин пролив". Шведские завоеватели перевели карельское название на свой лад как "Кукушкин остров".

             В начале 1948 г. город Кексгольм получил новое название "г. Суворовск". В обосновании было указано: "в память А.В. Суворова, который в 1791-1792 гг. находился на Карельском перешейке и руководил работами по укреплениям и инспектированию русских войск". Этот вариант все-таки не удовлетворил чиновников из комиссии по переименованию. В результате перетасовки сочиненных названий на Кексгольм перешло наименование "Приозерск", ранее присвоенное в форме прилагательного деревне Петяярви. Переименование закрепили Указом Президиума ВС РСФСР от 1 октября 1948 г.

Раздолье
Мякряля Makrala

             Деревня. До 1939 г. деревня Makrala входила в состав волости Рауту Выборгской губернии (Финляндия). Деревеня Мякря (или Мякряля) занимала площадь от озера Мякря-ярви [ныне Волынское] до северного берега озера Лейнинкюлян-ярви [ныне Раздолинское], вытянувшись вдоль дорог на 3-4 километра в направлении с запада на восток. До настоящего времени сохранились только две крайние точки этой крупной деревни, нынешние посёлки Колосково и Раздолье. Обложная книга Водской пятины на 1500 год упоминает 18 дворов. Части деревни тогда носили следующие названия: Максимово, Бульнево, Ондрюшково, Захарово, Нестерово в Мякря, Павлово, Харитоново-Офонасово, Труфаново, Деревня за полем, деревня Мякря у озера.

             В то далёкое время деревня стояла на самой границе со Шведской Финляндией. Пограничная полоса проходила буквально за околицей по речке Сайан-йоки [ныне Волчья]. В Мякря существовала часовня, принадлежащая Ровдужскому православному приходу. Земли деревни тогда относились к собственности архиепископа. После завоевания Москвой Великого Новгорода часть земель отошла московским боярам. Сюда вошли поместья деревень Раасули, Корве, Вепса, Маанселькя, Каскаала и Мякря. Они достались могущественному боярскому роду Савиных. В конце XVI века по первой шведской переписи в Мякря значились следующие переселенцы: Свен Лууринпойка, Иивана Михайлович, Эскел Тоссур, Пиетари Синттонен и Пиетари Вирсу. В XVIII веке, после присоединения к России, деревня отошла к помещичьим землям усадьбы Лейнинкюлянхови, основным владельцем которой был граф Антон Девиер.

             К началу XX века деревня заметно увеличилась. Крестьянские дома, магазины, мелкие мастерские и общественные постройки вытянулись вдоль шоссейных и лесных дорог. За рекой Сайян-йоки на берегу озера Мякря-ярви (или, по-местному, Сеппелян-ярви) находился дом лесничего Калле, который стоит, похоже, и по сию пору. На той стороне реки находилось ещё несколько домов принадлежащих деревне, хотя эти земли уже относились к соседней волости Валкярви [ныне Мичуринское]. Через Сайян-йоки был перекинут деревянный мост с красными перилами, обновлённый в 1933 году. С моста открывается вид на озеро. Весной, когда оно находилось ещё подо льдом, а река уже освободилась от него своим течением, на берег озера свозили брёвна, предназначенные для лесосплава, которые затем затаскивали на лёд. С таяньем льда на озере начинался молевой сплав, бревна сплавляли по речке в Вуоксу. Это занятие давало дополнительный заработок жителям Мякря. После моста путь лежал к центру деревни. Здесь были хорошие поля, не имевшие камней. Они давали замечательный урожай. Дома Ихалайнена, Коскела, Койранена, Пуранена стояли первыми после реки. Живописная холмистая местность придавала особое очарование пейзажу.

             Миновав ещё несколько крестьянских хозяйств, дорога выходила к Кексгольмскому шоссе. На перекрёстке дорог стоял кооперативный магазин Рауту. Далее, вдоль шоссе, ведущего на Питер, располагался ещё десяток дворов: Орловых, Пуранен, Спиридовых, Пуса, Иконен и др. Налево от развилки шоссе проходило под железнодорожной насыпью и шло вдоль красивого озера Лейнинкюлян-ярви. Справа от железной дороги сразу после пересечения с шоссе находился, и, вероятно, стоит до сих пор, окружённый старыми лиственницами, дом Аймо Весалайнена, погибшего в 1939 году.

             В сосновом бору, разделённым шоссейной и железной дорогами, размещался дом общины, служивший также с 1913 года молодёжным клубом. Там же находился стадион. При клубе работал замечательный учитель музыки, и существовало хоровое общество "Кипиня" (Искорка). Вообще, жители деревни любили петь, и во время работы в поле и дома. Иногда песня слышалась за версту с другого конца озера.

             На северном берегу озера Лейнинкюлян-ярви расположилась дальняя часть деревни Луукколан-мяки [ныне Колосково]. Она состояла из шести домов, где жили семьи Яяскеляйнена, Киннари, Дормидонова и др. Отсюда, повернув к железной дороге, можно было выйти на полустанок Мякря [ныне пл. 78 км.]. С 1929 года в Мякря работало собственное отделение шюцкора, с 1927 - "Лотта Свярд". На пятачке между шоссе и железной дорогой была выстроена новая большая и красивая школа. В единый школьный округ также входила деревня Хаапа-кюля, где общая школа появилась первой. В 1935 году к ней сделали пристройку. В хорошие годы школа принимала до 94 учеников разных классов (с 1 по 7). В 1939 году в Мякря вместе с Хаапакюля насчитывалось в общей сложности 107 домов и 586 жителей всех возростов.

             30 ноября началась война. Боевая группа "Рауту" сдерживала несколько дней продвижение Красной Армии на рубеже ручья Кюлмя-оя в "Долине смерти". За это время успели осуществить полную эвакуацию мирного населения и вечером 2 декабря отойти по приказу на новый временный рубеж обороны - станцию Петяярви. Часть беженцев забирали поезда, в этом случае разрешалось брать с собой лишь малую часть вещей. Другие отправлялись за Вуоксу своим ходом, беря скотину и подводы. Очевидцы вспоминают, что когда ночью 1 и 2 декабря поднимались по шоссе на холм Луукколан-мяки, то зарево пожарищ освещало местность над лесом на много километров. Горели сразу все деревни, оставленные своими хозяевами. Дороги успели подготовить к обороне от противника так быстро, что отступавшему через Мякря 4-му Егерскому батальону пришлось прорываться здесь через надолбы, стоявшие уже на дороге, и минные поля. Один из поездов с беженцами застрял на некоторое время в районе деревни, так как впереди от взрывов снарядов повредились рельсы. Вечером, когда пути починили, поезд благополучно отправился дальше через Вуоксу. Надо заметить, что, к счастью, не было тогда бомбардировок с воздуха. В противном случае и поездам и мосту через Вуоксу пришел бы скорый конец и мирные жители могли бы пострадать значительно больше. Сколько в Мякря уцелело домов, точно не известно, но 90% жилого фонда было уничтожено огнём по всей волости. О советских переселенцах 1940 года, к сожалению, нет данных, но вряд ли за полтора года они смогли что-нибудь создать на опустошенной войной земле.

             В конце августа 1941 года финские войска освободили территорию Мякря. Весной 1942 года на пепелища вернулась часть местных жителей. На всю общину Рауту было получено две тысячи "разрешений на переселение". Большинство людей осталось без крова, но впереди была посевная и, успешно с ней справившись, крестьяне принялись за восстановление деревень. Понадобилось мобилизовать всю энергию и работать без сна и отдыха, чтобы к следующей зиме иметь сносный кров над головой. Строили уже не большие дома, жили зачастую в банях или землянках. Ощущалась острая нехватка строительных материалов. Большую помощь в строительстве оказывали военные. Но, едва успев обжить новые дома, летом 1944 года жители Мякря вынуждены были отправиться во вторую эвакуацию. Губерния Саво, город Пиексямяки стали для них "второй родиной".

             Советские переселенцы второй волны на собрании граждан в феврале 1948 года постановили посёлок Мякря переименовать в Раздолье. Он был отстроен заново уже в виде небольшого селения на берегу одноимённого озера. Застройка домами городского типа приобрела размах и невероятно изменила облик деревни в новом её центре у озера Волынского. Великое множество погребов-сараюшек облепило противоположный склон холма. Старый центр деревни у перекрёстка дорог не восстанавливался, а превратился в обширное поле. Правда, застройка новыми домами дачного типа несколько скрасила в последнее время облик посёлка. Вдоль озера Лейнинкюлян-ярви в Колосково давно существует большой дачный массив. Самым северным местом деревни был одинокий дом Пааво Пиетиайнена на берегу озера Раут-ярви [ныне Уловное]. Сейчас там находится детский лагерь "Чайка".

Сосново
Рауту Rautu

             Поселок. До 1939 г. село Rautu входило в состав одноименной волости Выборгской губернии (Финляндия). У названия Рауту есть несколько версий возникновения. По первой из них его можно перевести как "хариус" - редко используемое слово в современном финском языке. Конечно, хариус водился в маленьких ручьях, соединяющихся с Вуоксой и Ладогой, но так ли это было значимо в жизни местного населения?

             По второй версии Рауту - это трансформировавшееся со временем или благодаря местному наречию слово раута, обозначающее железо. В волости существовало два древних топонима с названием "рауту". Это озеро Раутъярви и деревня Раудункюля. Очевидно, что одно из них и дало историческое название целой волости. В местных болотах и озёрах ещё в XIX веке добывали железо и в довольно больших количествах. Железо более значимое понятие, говорящее о развитии ранней первобытной металлургии и кузнечного дела на востоке Карельского перешейка.

             Третья версия - слово более позднего происхождения, взятое из русского языка, но, скорее всего новгородское средневековое "Ровдужский погост" являлось заимствованием от изначального карело-финского "рауту".

             Железная дорога С.-Петербург - Раасули - Хийтола прошла через земли волости в 1917 году. Эти 18 километров путей, проложенных через реки, болота, леса и холмы строили два года, заняв для этой цели всех желающих из числа местного населения и много приезжих рабочих. Местность в этих краях довольно холмистая - пришлось строить насыпи и много небольших мостов. Для станции был выбран относительно ровный участок, в полутора километрах от церковной деревни - центра волости Рауту. Первый временный деревянный вокзал сгорел вскоре после строительства, так как оказался вдруг в самом центре событий гражданской войны.

             Через Рауту в 1918 году проходила линия фронта между белыми и красными финнами. Тогда на станцию Раасули, что находилась с той стороны границы, из Петрограда прибыл эшелон с финскими красногвардейцами и русскими солдатами. С боем они подошли к станции Рауту и захватили её. Но дальше им пройти не удалось. Несколько месяцев велись упорные бои вокруг станции с белыми отрядами. Красные были хорошо вооружены и имели 15 пушек и бронепоезд. Регулярно получали подкрепления и снаряжение из Петрограда. Станция принимала для разгрузки эшелоны второй волны подкреплений. Красногвардейцы постоянно имели более двух тысяч человек. Белые сдерживали наступление и копили силы. Когда весной 1918 года белофинны получили серьёзное подкрепление, то перешли от обороны к наступлению.

             С тыла, на участке Лемболово, два батальона ингерманландских финнов под командованием подполковника Эльфвенгрена перерезали сообщение с Россией и взорвали железнодорожные мосты в тылу у красных. Белофинны под командованием егерского майора Оша вели яростные лобовые атаки на территорию станции, где окопались красные. В конце концов, к 4 апреля их сопротивление было сломлено и красногвардейцы с семьями начали отходить к границе. В нескольких километрах от станции отряд попал в засаду и был почти полностью уничтожен в долине ручья, получившей впоследствии название "Долины смерти". На станции также горели составы, валялись горы трупов и раненых. Были брошены все орудия со снятыми замками, много боеприпасов и другого снаряжения. Вся местность засыпана стреляными гильзами. В ходе этой операции белые также понесли большие потери. Но русско-финская красная гвардия уже больше не пыталась пересечь границу Финляндии.

             Во времена независимой Финляндии, в 1928 году, спустя десять лет после окончания войны, на этом месте построили новое здание вокзала. За основу взяли уже имевшийся для этой станции проект архитектора Ярла Унгерна. Большое двухэтажное каменное здание вокзала являлось самой крупной постройкой в Рауту тех лет. Поскольку здесь находилась последняя перед границей пассажирская станция Финляндии, то и здание было построено в стиле городских вокзалов. Хотя после закрытия границы международные перевозки прервались на этой ветке и железнодорожные пути частично были даже разобраны, для прибывавших из центральной части страны было важным по-особому выделить пограничный вокзал. Ровная площадка перед станцией была превращена в крупный железнодорожный узел. Справа находился сам вокзал, пункт централизованного приёма молока и товарные склады. Само здание вокзала внутри выглядело не хуже, чем фасад. Огромный зал ожидания имел арочный потолок и казался очень светлым. Соседнее помещение занимал ресторан, хозяйкой которого была "лотта" Сельма Лиймата. Напротив размещались билетные кассы, служебные помещения и почта. Начальником станции работал Симо Пуккунен. Ежедневно на станцию приходило и отправлялось два пассажирских и один товарный состав. В товарообороте волости станция имела наиважнейшее значение. Сюда прибывали все необходимые товары и почта со всей Финляндии. Обратно отправляли древесину (кругляк и доски) и сельскохозяйственные продукты. Именно отсюда отправлялись по всей стране поезда с так наз. "саккольскими поросятами". Лес отгружали для нужд целлюлозно-бумажного завода Вальдхов в Кякисалми (Кексгольм) и на экспорт в ближайшие порты Финского залива.

             До строительства железной дороги в этом месте не было жилья. Железнодорожники отстроили здесь посёлок, который находился с левой стороны от путей напротив станции и вдоль дороги, ведущей от центра Рауту в сторону Кексгольмского шоссе. Напротив станции располагались четыре небольших дома железнодорожников (на две семьи каждый) и четыре двухэтажных восьмиквартирных дома, прозванных "казармами". В одном из них и вправду размещался штаб 3-й пограничной роты Карельского перешейка. Часть другого занимал полицейский участок и апартаменты начальника местного отделения шюцкора участка Суванто - (весь бассейн Нижней Вуоксы), капитана Мауно Метсола. Дома являлись государственными зданиями. Большие выкрашены в красный, а маленькие - в жёлтый цвет. Со временем их обступили сараи. Чуть южнее у шоссе располагался кооперативный магазин, а через дорогу лесопильня акционерного общества "Раудун Саха", мельница и лесопилка семьи Пююккё, магазин общества Южной Вуоксы и много жилых домов. Всего на участке от железной дороги до перекрёстка с Кексгольмским - Петербургским шоссе было в общей сложности 40 домов. Долина ручья Кюлмя-йоки (Холодный) служила границей земель, принадлежащих пристанционному посёлку. На ручье находилась мельница с запрудой. После пересечения с железнодорожной насыпью ручей расширяется, принимая притоки, и в конечном итоге впадает в озеро Суванто-ярви [ныне Cуходольское]. Некогда он был рыбным. Уже в наши дни "развитая" сельскохозяйственная деятельность загрязнила его воды, а случившееся на станции в 1983 году крушение состава с цистернами мазута привело даже к экологической катастрофе всего бассейна реки.

             Но вернёмся в 1930-е годы. Вместе с деревней Маан-селькя [ныне Иваново] станция входила в один школьный округ. Здание школы располагалось у развилки шоссейных дорог Орьян-ристи, находясь в равной близости для детворы обеих деревень. Заслуживает упоминания также расположенное на станции училище или, как бы его сейчас назвали, "народный университет", существовавшее в предвоенные годы. Оно размещалось в так наз. "гавань-доме" напротив вокзала. Система кружков, работавших в вечернее время, давала хорошие возможности повышения квалификации для жителей глубинки. Здесь можно было получить знания по родному языку, истории, бухгалтерии, гимнастике, хоровому пению, искусству декламации и многому другому. Училище открыло также свои курсы во многих деревнях волости и в соседних общинах. Как правило, они размещались в местных народных школах и служили повышению образования среди жителей Рауту. Количество учащихся менялось от 79 до 182 человек за учебный год. В училище размещалась хорошая библиотека, отделения которой позднее открылись еще в трёх различных местах волости. Вообще первая библиотека была основана в Рауту в 1849 году пробстом Зиттингом. Поскольку книги были дороги, и в обычных крестьянских домах, кроме библии и календаря другая литература встречалась редко, то это предприятие имело успех. С годами книг и библиотечных отделений в деревнях становилось всё больше. Чтение сделалось обычным явлением среди крестьян.

             Лето 1939 года было жарким. Каждую неделю на станцию приходил специальный поезд, доставлявший очередную партию добровольцев и увозивший предыдущую. Рядом со станцией велось строительство противотанкового рва, который пересекал шоссе в "Долине смерти" (ров сохранился и до наших дней). Добровольцы, как правило, студенты на каникулах, работавшие на строительстве, размещались тут же в стенах народной школы. Осенью работы ещё продолжались, но были объявлены военные сборы и часть резервистов поселили на станции. В летние месяцы некоторое количество местных жителей находилось в добровольной эвакуации, но к осени они вернулись. Ждали начала нового учебного года, но в станционном посёлке он так и не начался.

             30 ноября со станции, как обычно, по расписанию, в 6.55 отходил пассажирский поезд на Хийтолу. Но никто из сидящих в нём пассажиров: студентов, едущих на учёбу в Кексгольм, рабочих, отправляющихся на работу, крестьянской семьи, решившей навестить родственников в зимнее время, не мог предполагать, что до наступления войны осталось пять минут. Отсюда до границы было всего шесть километров и начавшаяся в семь утра (по финскому времени) артподготовка была очень хорошо слышна. Предыдущей ночью выпал первый снег и теперь вся земля, просыпаясь в зимних утренних сумерках, была покрыта им как саваном. Рассвет только забрезжил, и разрывы снарядов вырывали куски темноты, освещая их красными вспышками. Просыпавшиеся люди в спешке собирали вещи и торопились на станцию, где стоял грузовой состав. На территории станции то и дело рвались снаряды, но падали, к счастью, всё время в одну точку, не нанося большого ущерба. Люди забирались в грузовые вагоны единственного состава, остававшегося на станции. Долгое томительное ожидание. Наконец, без объявления, поезд трогается. Через некоторое время звуки выстрелов смолкают вдалеке. Слышен лишь перестук колёс мчащегося от фронта поезда. Таким запомнился первый день войны многим жителям станции. Но сама станция была сдана лишь через три дня, 3-го декабря, когда оборона была перенесена с линии "Долины смерти", где осталось гореть 6 танков противника. За эти дни поезд совершил ещё несколько героических рейсов на станцию, собирая эвакуировавшееся население Рауту. От здания вокзала остались обгоревшие стены, а от большей части домов станции лишь печные трубы, кругом была разруха. Таким увидели советские переселенцы станцию в 1940 году.

             1 сентября 1941 года финским войскам удалось освободить станцию и в тот же вечер выйти к рубежам старой границы. Следующей весной стали возвращаться беженцы из губернии Саво. В августе 1942 года в Рауту уже находилось 1040 человек гражданского населения, из них 374 бездомных, тех, кто ещё не успел построить себе жильё. На станции дежурил расчёт ПВО. Во время позиционной войны 1942-44 годов силами солдат и военнопленных создавалась оборонительная полоса ВТ-линии (Ваммельсуу-Тайпале). Она пересекала железнодорожные пути с юга от станции, пройдя по "Долине смерти" и далее на запад до берегов Финского залива.

             9 июня 1944 года началось наступление Советской Армии на Карельском перешейке. Девятнадцатого числа оборона на кексгольмском направлении без серьёзных боевых действий была перенесена на позицию ВКТ-линии, линию обороны советско-финляндской войны. Уже в первый день наступления всё местное население собралось в деревне Мякря [ныне Раздолье] и было эвакуировано поездом в Пиексямяки. Их жизнь в эвакуации в первые годы была совсем не лёгкой. Многим пришлось скитаться из угла в угол много лет. Некоторые меняли место жительства по нескольку десятков раз. Эвакуированных местное население иногда величало "цыганами" и относилось как к людям "второго сорта". Прошло много лет, пока своим трудом они не смогли создать человеческую жизнь на новых землях и доказать, что достойны нормального отношения к себе.

             Советские переселенцы стали заново обживать эти места. В 1948 году переименовали посёлок Рауту вместе с одноимённой станцией. Сначала деревню решили назвать "Лесогорская" - якобы по географическим условиям. Но ответственным чиновникам это название не приглянулось и было решено сменить его на "Никитино" - "в память погибшего героя Советского Союза Никитина". В конце концов, по неведомым причинам за поселком окончательно закрепилось нынешнее название "Сосново".

             Новый каменный вокзал возвели в 1950-е годы на месте старого, отстроился и новый посёлок при станции Церковная деревня Рауту (Raudun kirkkokylа) - Сосново. Отправимся от станции на восток вдоль дороги, которая, пройдя под железнодорожным мостом, поднимается в гору. От этого высокого места, где сейчас возводится новый православный храм, и начинались земли деревни Рауту или другими словами "церковной деревни". Собственно селение состояло из семи отдельных небольших по площади населённых пунктов, имевших также и собственные названия. Ближе всех к станции справа от дороги и на юг располагалась Суниккала (примерно 18 дворов), ещё южнее за долиной ручья Саарсиллан-оя находилась Ваккила (около 20 дворов). На восток от этой деревни были земли Савиккола (15-20 домов). Ещё на восток, где находится дорога, идущая в Сиркиян-саари [ныне Пески], располагалась деревня Поткела (примерно 15 дворов). На перекрёстке дорог, в том месте, где стояла кирха, а в наше время клуб и магазины, собственно центральная деревня волости и церковного прихода Рауту, Вариксела (50 домов). От этого места, вдоль дороги, ведущей напрямую к Ладоге, находилась Сумпула, состоявшая из нескольких домов. Ближе к станции, слева от дороги, были земли деревни Керипата (25 дворов). Кроме этого, традиционно все дома имели свои собственные названия, возникновение которых часто связывалось с названиями холмов, прудов, опушек леса и других подобных мест, располагавшихся рядом. Деревни разделяли обширные пространства лесов, полей и речек. Объединяющим их фактором служило близкое расположение к церкви и администрации прихода, а также принадлежность к единому школьному округу.

             По данным на 1939 год, здесь находилось в общей сложности 171 здание служебного и жилого предназначения. Население составляло 870 человек. Места эти издревле были населены людьми, но первые письменные данные даёт нам новгородская Обложная книга Водской Пятины. В 1500 году в Сумпула, например, были части деревни с названиями Симвуево и Симбуево, в Вариксела Горка Сорока, в Керипата - Киропата. Деревня Савиккола состояла из Глиново и Орхола. В Поткела значились Калистово, Ботково, Поткела, деревня с именем Съеденье в Корва, Батьково. Как видим, последние финские названия произошли в результате перевода с русского языка или трансформации русских названий в произносимые для носителя финского языка. Впрочем, наряду с русским иногда параллельно существовал и финский вариант. Это говорит о существовании одновременно двух языковых групп. Кроме того, "дьяки переписчики" были носителями русского языка и часто допускали ошибки в написании карело-финских названий. Всё это, конечно, нашло отражение в переписи. В те времена центр православного прихода находился в соседней деревне Раудун-кюля [ныне между Сосново и Снегирёвкой].

             В XVI-XVII веках пришедшие на эти земли карелы-лютеране или шведские карелы основали на старом месте первую кирху и центр волости и прихода. Только в XIX веке новую, третью по счёту, кирху перенесли на берег озера Осминан-лампи, где она простояла до 1918 года. Вместе с переносом храма состоялось и перенесение центра волости на современное место в деревню Вариксела, ставшую Рауту.

             Усадьба Сумпулан-хови возникла на территории деревни Сумпула после присоединения Карельского перешейка к России в ходе Северной войны. Тогда Пётр Первый стал раздавать вновь приобретённые земли своим сподвижникам. Крестьяне, находившиеся на них, автоматически попадали в крепостную зависимость. Вначале почти вся волость попала в "дарственные земли" к Никите Ивановичу Репнину (1725). Через год он умирает. Следующим владельцем земель Рауту становится граф Антон Девиер. Вскоре новый хозяин попадает в Сибирь и затем появляется здесь вновь во время царствования Елизаветы. В 1743 она возвращает Девиеру поместье в вечное владение. Спустя почти двадцать лет (1767) он продаёт усадьбу Сумпула главному аптекарю двора Магнусу Вильгельму Фон Брискону за 7 000 рублей. Екатерина Вторая высочайше утвердила эту покупку. Продажа имения Сумпула стала первой подобной сделкой на территории Старой Финляндии. К землям поместья относилось 15 деревень или 70 дворов с населением. Это были все деревни Рауту на восток от Сумпула: Алиска, Хуухти, Каскаала, Корлее, Кунинкаан-селькя, Мустилан-мяки, Палкеала, Пиен-аутио, Раудун-кюля, Риикола, Рист-аутио, Ряйскяля, Сиркиян-саари, Суур-проку.

             Главное здание усадьбы находилось в деревне Сумпула [ныне часть современного Сосново]. Большой деревянный двухэтажный дом окружал парк и дворовые постройки. Усадьба часто переходила из рук в руки. Последним покупателем был полковник Александр фон Фок в 1820 году. В 1875 году наступил период выкупа земель государством для крестьян с последующей многолетней выплатой ими стоимости долга. Тогда раздали крестьянам и земли поместья Сумпула. Оставшийся во владении семьи Фок базовый участок земли размером 1606 га купил крестьянин Нестор Тойвонен (1919).

             Главное здание усадьбы сгорело во время боёв гражданской войны. В 1930 годы деревня Рауту была центром административной и церковной жизни волости. Здесь, помимо жилых домов, размещались: кирха, три кладбища, усадьба священника, школа, аптека, музей, правление земства, стадион, кузница, несколько магазинов, кафе, банк, хлебопекарня. На юге деревни, в Ваккила, находилась православная часовня, собиравшая в Ильин день всё православное население края. На территории деревни находилось несколько небольших озёр-ламбушек. Рядом с кирхой было Осминон-лампи или Киркко-лампи (Церковное), дальше находилось Вахва-ярви (Плотное), в деревне Керипата почти прямоугольное в плане Керипадан-лампи. Вода в двух последних была чиста и богата золотым карасём, но после того, как расчистили русла речек, протекавших через них или рядом, уровень воды значительно понизился. Крестьяне получили новые площади для лугов, но рыбным местам пришёл конец.

             Местные жители занимались, в основном, сельским хозяйством - животноводством и хлебопашеством. Скотину держали в каждом доме. Излишки молока везли на станцию, и дальше они отправлялись в Выборг на заводы "Валио". Также хорошо было развито свиноводство. В каждом хозяйстве держали свиноматок для себя и на продажу. Выращивали картофель, гречу, свёклу. В деревне держали несколько моторизованных молотилок. Профессиональные мастера также требовались деревне. Трудились здесь собственные сапожники, портные, каменщики, лыжные мастера, столяры, плотники, а также скупщик леса. Интеллигенция края была представлена священниками, военными, учителями, врачами. Были также владельцы магазинов и рабочие, продавцы, фотографы, парикмахеры, шофера, банковские чиновники и т. д. В деревне Суниккала жил часовой мастер, автомобильную мастерскую и кузню держал Вильям Холттинен.

             В Ваккила большая часть жителей были православными. Они очень любили петь и рукодельничать. И для того, чтобы это делать вместе, создали общество "Мария". Среди лютеран пользовалось успехом подобное общество "Мартта". Существовали в Рауту и "Молодёжное общество" и "Спортивный союз". Работали отделения шюцкора и "Лотта Свярд". Первая школа в центре прихода открылась в 1876 году. С тех пор она часто меняла своё место расположения, арендуя разные частные жилища. Только в 1925 году было построено специально для школы роскошное двухэтажное здание. Располагалось оно в Вариксела, недалеко от площади.

             На самой площади возвышался памятник в память сражения с русскими в 1656 году, имевшему место в Рауту. Выполнен он был в виде гранитной беседки. Шпиль изображал герб Карелии. Внутри помещалась памятная стела. Памятник не уцелел до нашего времени, но в сквере, когда-то служившем продолжением площади, сохранилось его основание.

             Так сложилось исстари, что почту доставляли в Рауту через Кивеннапу [ныне Первомайское] и лишь дважды в неделю. Это было очень неудобно. Наконец, в 1886 году открылось собственное почтовое отделение. Другое расположилось в здании построенного позднее железнодорожная вокзала. Вместе они обслуживали все деревни волости, которые с помощью собственных почтальонов забирали почту. В 1896 году община получила свой собственный телефон, располагавшийся в правлении. Но лишь в 1930 годы телефонная сеть стала доступна многим. Промышленности, в современном понимании этого слова, не было. Существовало несколько лесопилен и водяных мельниц. Изготовляли кирпич, ремонтировали технику.

             Гражданская война 1918 года нанесла серьёзный ущерб деревне. От артиллерийского огня сгорела деревянная кирха XVIII века и много жилых строений. На месте церкви в 1922 году возвели новый храм из красного кирпича, прослуживший до 1939 года. Пожар 1935 года уничтожил значительную часть деревянных домов в центре посёлка. Но несравнимо больший удар постиг Рауту в 1939 году. С самого утра 30 ноября на улицах деревни рвались снаряды. Так рассказывает о тех днях очевидец первых дней войны и последующих за ними событий Элин Сувимаа-Дамски:

"Побудка в то утро была погромче, чем обычно. Сон, конечно, как рукой сняло, когда в 50 метрах от дома начали рваться снаряды. Муж был призван в армию, и жили мы тогда с отцом и матерью в Суниккала. Лишь шесть недель назад у меня родился ребёнок, который весил всего 2 килограмма. В то утро я успела вымыть и накормить ребёнка. Сами поесть не успели. Затем завернула его в большое мягкое покрывало и положила с подушкой в корзинку. Перед войной было сообщено всем жителям, что в случае её начала все срочно эвакуируются за Вуоксу. Мы с матерью собрались и пошли, но не на станцию, а к церкви. По дороге встретили отца и брата. У нас перед войной лошадь забрали для военных целей, и в конюшне оставался лишь жеребёнок. Отец направился обратно за вещами. Деревня уже успела опустеть, и в одной соседской конюшне он нашёл оставленную лошадь, хозяева которой ушли на станцию пешком. Он впряг её в наши сани, положил в них ещё кое-какие вещи, привязал сзади жеребёнка и догнал нас у кирхи. Там уже собралось много других подвод и мы вместе со всеми двинулись по дороге на Вехмайнен, в сторону Вуоксы. Когда поравнялись с Молодёжным домом, откуда-то послышался звук такой силы - как удар и воздушная волна, от которой мы все попадали. В следующее мгновение в нескольких десятках метров перед нами на дороге раздался взрыв снаряда. Осколки пролетели рядом, но никто не пострадал. Хорошо помню, как в этот момент лошади поднялись на дыбы. Затем мы продолжили путь.

В деревне Вехмайнен военные полицейские, чтобы ускорить движение, приказали всем нам сесть в сани, поскольку вещей у людей было мало. Так мы доехали до деревни Ховин-кюля, где зашли обогреться в дом наших знакомых. Там я смогла заняться ребёнком и сами кое-что перехватили съестного. Отправились дальше. По пути в Киви-ниеми ещё раз зашли в тёплое помещение, чтобы переодеть малыша. Это было только что натопленное здание казармы. Солдаты обступили нас с вопросами. Удовлетворив их любопытство насчёт обстановки в ближних деревнях, мы поехали дальше. Когда подходили к станции Кивиниеми, уже начинало смеркаться. Вокзал был переполнен народом. Семь часов ожидали прибытия поезда. Мы простились с отцом, который повёл лошадей своим ходом, и сели на элисенваарский поезд. Оттуда уже другим поездом нас доставили в город Пиекся-мяки.

В вагоне были одни бабушки, мамы и 35 детей. Все удивлялись, что мой малыш не плачет. Я отвечала, что двухкилограммовому сил хватает для еды, но на крик не остаётся. Когда поезд подходил к станции, была объявлена "воздушная тревога", правда, бомбардировки так и не последовало. На следующий день, в субботу, нас погрузили в автобус и привезли в деревню Ванаян-кюля, что находилась в 30 километрах от города. Дом, в котором нас поселили, принадлежал саволакской семье Пёнттинен. Встретили приветливо, накормили и выделили комнату. Так мы начинали познавать новую жизнь. Денег не было вообще, правда, мы получали пищу с хозяйского стола. У меня не было с собой ничего из одежды, кроме той, что было на мне в то утро. Дочь хозяина подарила мне свои платья на смену. Мысли наши были конечно ещё там. Вскоре услышали по радио "Рауту оставлено!". Стало плохо. Где наши мужчины? Надо писать, но куда? - Адреса нет и Рауту тоже нет. Потом кто-то из нас придумал написать письмо просто на "пехотный полк", без адреса. В нём я сообщала мужу свой новый адрес.

Прошло много времени, и лишь в начале февраля получила от него ответ, что жив, и находится в 6 Пограничной роте. Конечно, за этот срок я успела наслушаться разных слухов о том, что много людей погибло и может мой Кайно тоже. Но я не принимала их близко к сердцу. Наш отец нашёл нас через три недели. В переселенческом бюро узнал адрес и привёл лошадей и сани. У нас, карел, иногда было непонимание местных обычаев и некоторых выражений: Когда житель Саво спрашивал у нас на своём саволакском диалекте - "Штоо ты затеваеес", то было чувство, как будто он злится на собеседника, хотя это была просто манера разговора. Также и в быту, и в уходе за домашними животными, и встрече гостей - всё казалось чудным.

Государство, наконец, стало давать зарплату военного времени, и мы смогли покупать что-то из еды сами. Морозы стояли сорокоградусные, а в магазин можно было попасть на машине, которая ходила раз в неделю, да и то опаздывала часа на два. Война подходила к концу. В нашей деревне не у всех в доме водилось радио, и послушать его мы ходили в другое хозяйство. Там же мы собрались и вечером 13 марта. В маленькой избе набралось человек пятьдесят. Когда сообщение о перемирии и уступке части Карелии Советскому Союзу закончилось, в доме стало очень тихо. Тогда хозяин встал и попросил это сделать всех присутствовавших. Затем он сказал: - Сейчас споём "Господь наша крепость". Когда закончилось пение псалма, у всех присутствовавших на глазах были слёзы. Тихо разошлись по домам. Мужа демобилизовали в конце месяца. Он вскоре нашёл работу в аэродромной мастерской города Пиексямяки. Тогда начали искать жильё поближе к работе. Кто-то подсказал нам об одном свободном доме в деревне Кортэ-мяки. Хозяином дома был один немецкий врач, женившийся на финке. Жили они в Германии. Мы нашли управляющего имением, но ответ был отрицательным. - "Не сдаётся ни за какие деньги". Однако комиссия по эвакуации была другого мнения, и управляющему пришлось подчиниться и приехать в деревню с ключами от дома. Он проинструктировал нас самым внушительным образом: - Не трогать в лесу и ольховой ветки! К имению относилось 170 га леса. Поле было таким каменистым, что земли не видно. Конечно, наши поля Рауту были куда милее. Было трудно, но всё же мы были молоды и рады, что начинаем новую жизнь. Главное, что мужчины пришли с фронта здоровыми. Жили мы вместе тремя семьями - родители мужа, мои родители и мы. Мужчины работали на аэродроме, а мать и свекровь занимались домашним хозяйством. Дом носил имя Лахналахти и стоял на самом берегу озера. Рыбалкой можно было заниматься сколько угодно. Всё необходимое покупали в магазине. Здесь было неплохо, но печь не работала, и на зиму мы переехали в комнату, отведённую для нас в другом доме. Весной, с первыми солнечными днями, перевезли детей обратно.

Вскоре последовали серьёзные перемены. Государство стало выдавать небольшие земельные участки для беженцев, и родителям мужа также достался участок. И, разумеется, все мужчины занялись заготовкой брёвен для дома. Около месяца жили по соседству со стройкой на своеобразной даче, затем на летние месяцы перебрались в опустевшую на время каникул школу. В это время началась вторая война, и мужчин взяли на фронт. Заготовленные брёвна так и не успели обтесать. У нас родился второй мальчик, и, как и в первый раз, ему исполнилось шесть недель, когда муж ушёл на фронт. Я с родителями перебралась опять в Лахналахти. Стояло тёплое и хорошее лето. Здесь было очень удобно жить с детьми, особенно когда мама и бабушка под боком.

Однажды утром услышала по радио радостную весть: - Выборг освобождён! Спустя час после сообщения примчался на велосипеде управляющий и поднял на флагшток у дома только что привезённый флаг Финляндии. Это был незабываемый момент; мы опять плакали. В августе 1941 года мужа тяжело ранили, и десять месяцев он провёл в госпитале. Затем вернулся обратно на фронт. В мае 1942 года началась запись желающих жителей Рауту на возвращение на родину. Начиналась посевная. Родители мужа и мои родители сразу же уехали туда. Я пока только переехала поближе к станции на одну мельницу. Здесь началась моя война с крысами, которых было очень много. Наконец настал тот день, когда и я получила разрешение на выезд в Рауту. Это случилось уже в августе. В поезде не могла уснуть ни минуты, ноги сами хотели бежать туда. Душу переполняла радость. Волновалась так, что совсем не запомнила дорогу. Пришла в себя только на станции Валкъярви [ныне Мичуринское]. Там нас встречал муж с военным грузовиком. Так я вернулась домой и началась наша двухгодичная жизнь в любимом Рауту.

Работы хватало всем. Начали строительство. Счастливцы, у которых дома не сгорели, принимали соседей. В доме мужа также жило много семей, но все были дружны и никогда не ссорились. Летом спали на чердаке, часто по десять человек, плюс куры с петухом, который будил по утрам. Но шла война. Однажды пришла весть о гибели брата. Для всех нас это стало страшным ударом. Только работа помогала справиться с болью утраты. Опять мы переезжали. На этот раз в один опустевший домик, хозяйка которого уехала. Он находился в 200 метрах от нашей избы. Следующей по очереди у меня родилась девочка, и этот домик как нельзя лучше подходил для детей. Он был тёплый и уютный. Кроме нас здесь никто не жил и как-то раз со мной произошёл такой случай: была ночь и мы, конечно, спали. Вдруг стук в окно. Я подошла к окну и немного отодвинула занавеску. Рядом с домом стоял очень тёмный мужчина, заговоривший со мной на очень ломаном финском. Он просил пустить его внутрь!? Тут я испугалась! Испугалась так, как ни когда в своей жизни. Не сколько за себя, сколько за детей. Если бы он был финном, я бы не беспокоилась, но мужчина говорил: - "Госпожа дорогая, пускать кюхня, госпожа и ребёнок спать комната, а я кюхня". И я вспомнила, что где-то рядом находится лагерь военнопленных, из которого иногда совершались побеги. Я поняла, что разговаривать с ним нужно спокойно и вежливо. Стала уговаривать его уйти. Сама решила, что если он полезет через окно, рядом с печкой - ухват. Думаю, что у меня хватило бы духа воспользоваться им. Мужчина был пьян и простоял под окном часа два, пока не удалился. На дороге его поджидал товарищ, вместе с которым они всё-таки ушли. В 200 метрах от нас жили родственники мужа. Как только неизвестные удалились, я опрометью бросилась туда, разбудила свояка и, взяв его с собой, быстро примчалась обратно. Они не вернулись, а утром я узнала, что ночными гостями были вовсе не русские, а шведские финны, находившиеся в финской армии. Когда ночной гость объявился днём просить молока, я сказала ему, что признала в нём "рюсся", но если бы я тогда точно знала, что солдат финской армии может прийти вот таким образом, то он нарвался бы на смертельную рану, нанесённую женской рукой.

Прошло некоторое время, и вот мы уже собираемся в новую эвакуацию. Что смогли, упаковали в посылки и отправили вперёд себя в багажном вагоне на адрес "станция Пиексямяки". 9 июня наступил и тот день, когда жители Рауту собрались в деревне Мякря у железнодорожного полотна в ближнем от станции лесу (ныне пл. 78 км - прим. перев.). На следующее утро пришёл поезд, на котором мы благополучно добрались до станции Пиексямяки. Нас всех поселили в одной из городских школ. Я пошла узнать, свободен ли наш дом в Лахналахти и получила ответ: - Добро пожаловать в Лахналахти, он дождался вас". Так получилось что наш "старый дом" подождал нас и опять под одной крышей собрались три семейства. Нас даже прибавилось: мы ещё приютили одну женщину с ребёнком. Все наши вещи доставили и сложили в один большой склад на станции. Каждый сам ходил и забирал свои. Пришла весть, что хозяйка усадьбы возвращается из Германии и заедет посмотреть на свою дачу в Лахна-лахти. Женщины, конечно, стали вновь всё прибирать и чистить, хотя и без того всё блестело. Разве только за свиньями ходить с лопатой им и осталось. Хотя к приезду госпожи кое-где опять появился свиной помёт, она осталась довольной и благодарила нас за то, что у неё живут такие опрятые и хорошие жильцы.

Когда осенью состоялось перемирие с Советским Союзом, по договору подлежало передаче всё имущество Германии, находившееся на финской территории. Один русский явился и в Лахналахти с сообщением, что теперь всё здесь принадлежит ему. Он, конечно, согласился продать имение моим родственникам, но оно стоило больших денег и в переговорах наши родители не смогли договориться о цене. Таким образом, закончились наши дни проживания в этой усадьбе. Наша эвакуация продолжилась и ещё продолжалась очень долго. Мы получили информацию, что в местечке Йоройнен много больших усадеб, которые делят на участки. И мы получили так наз. "участок фронтовика" в одной из усадеб вместе с родителями мужа. Только теперь мы хлебнули настоящей жизни беженцев. Нас обзывали "цыганами второго сорта". Сначала нас поселили в одной тёплой избушке, но затем перевели в построенный солдатами "картонный" барак. В нём мы прожили три года. Сколько ни топи - тут же всё выдувает. Здесь у нас родилась вторая дочь. С водой были большие проблемы. Ближайший колодец находился в километре пути под горой. В коровнике большой усадьбы был, конечно, кран водопровода, но им пользоваться запрещалось. Сауна усадьбы располагалась рядом с бараком, но она была не для нас. Когда женщины усадьбы ходили в неё, приглашали и меня, но однажды управляющий усадьбой увидел это, и когда мы пошли мыться, встал рядом с окном и крикнул громовым басом: - Эвакуированные, прочь из сауны!

Комитет по вопросам переселения с помощью полиции добился уступки нам части пустующего коровника. Управляющий затаил злобу и затем отключил свет на нашей половине. А когда кто-то зажёг лучину над ёмкостью с водой, вызвал полицию, что, дескать, эти беженцы хотят спалить коровник. Полицейские знали порядки на усадьбе и сочувствовали нам. Они старались часто наведываться к нам и предупреждать новые выходки хозяев. Строительство, тем временем, шло полным ходом. Вначале поставили сауну, в которой, по обычаю, было первое жильё. После этого жилой дом и временный хлев, так наз. "коровник-землянка". Потом построили настоящий хлев и свинарник, а также сараи. На полях заколосились хлеба. В усадьбе заметили, что эти эвакуированные могут, и стали относиться к нам уже как к людям. Но не во всех усадьбах были такие порядки. Мои родители в тех же местах купили по добровольному согласию и за хорошие деньги участок от усадьбы. И там между эвакуированными и хозяевами были более дружественные отношения. Из усадьбы к ним часто заходили в гости помочь советом, и даже приезжали иностранные делегации из Швеции и Германии, посмотреть на успехи переселенцев. Площади наших полей явно не хватало, чтобы сводить концы с концами, и спустя семь лет мы продали нашу часть хозяйства владельцам другой его половины - родителям мужа, а сами переехали в Центральную Финляндию. Взяли в аренду одно хозяйство. Через десять лет вернулись назад и в 1960 году купили усадьбу, в которой живём и поныне. Всего за эти годы нам случилось переезжать 23 раза. Теперь мы уже не эвакуированные, а крепко стоим на ногах и благодарим за всё Бога.

Йоройнен, ноябрь 1988 Элин."

(Перевод публикуется в сокращённом варианте, и автор надеется, что Элин не держит на него зла).

             Земли посёлка Рауту стали заселяться советскими людьми. Зимой 1948 г. поселку Рауту присвоили наименование "Лесогорское". В качестве обоснования были приняты во внимание "природные признаки". Но при обсуждении новых названий на заседании ЛенОблисполкома "Лесогорское" вызвало непонимание некоторых чиновников. Сразу после этого Рауту предложили переименовать в "Никитино" путем простой перетасовки названий - переносом новообразования от села Муолаа. Обоснование осталось прежним: "в память погибшего Героя Советского Союза Никитина". В августе того же года название в третий раз изменили на "Сосново", обосновав выбор "географическими условиями". 1 октября 1948 г. наименование "Сосново" было закреплено правительственным Указом.

             Б. Б. Иппо, в вышедшем в 1962 году путеводителе "Карельский перешеек", так описывает современный ему посёлок Сосново: "В первые послевоенные годы посёлок представлял собой группу полуразрушенных хуторов, разбросанных в радиусе 5 км от станции. С 1944 года Сосново стало быстро восстанавливаться. Размах нового строительства ощущается с первых минут пребывания в посёлке. Здесь возведено новое здание вокзала, открыты дом культуры (на месте последних кирх), с залом на 250 мест и районный универмаг, новая школа, построена больница. Если в 1950 году в Соснове было две улицы и несколько десятков строений, то теперь здесь 14 улиц и свыше 1500 новых зданий. Много домов строится на улице Никитина, носящей имя героя боёв за Карельский перешеек. Во время советско-финляндской войны Никитин отличился в бою за деревню Муолаа [ныне Правдино]".

Раздел "История селений" составлен с использованием материалов сайта kannas.nm.ru  на основе исследований Евгения Балашова, Дмитрия Шитова, Дмитрия Орехова, Алексея Крюкова.

Обо всем понемногу         

Происхождение названий

Топонимические названия на определенной территории складывались в течение длительного исторического периода. Существуя века, они переживают не только тех, кто их создал, но и сам язык, на котором возникли. А так как они появились не случайно, то служат драгоценными свидетелями прошлого.
Исследуя географические названия, мы можем узнать много ценного и полезного: о давно исчезнувших особенностях ландшафта той или иной местности, о ее естественных богатствах, о некогда водившихся на ней животных ныне вымерших или истребленных, о том, какие народы и племена населяли данную территорию в далеком прошлом.


Река Смородинка - Tungelmanjoki - река, текущая среди крутых берегов.
Иваново - Maanselkä - гряда из земли или земляная гряда. Тот, кто давал это название, по-видимому, сравнивал с гранитными грядами, ни чем не прикрытыми.

Крутая гора - Orjansaari - рабский остров. Рядом находилась деревня Selkämäki - вытянутая горка или вытянутый холм.
Лосево - Kiviniemi - каменный мыс. Раньше было наверное больше камней, т.к. протока поменяла направление своего потока и обмелела.
Васкелово - Vaskela. От vaskitsä - веретеница, медянка. Наверное здесь водилось очень много медянок, а т.к. они имеют медный цвет, то деревню назвали как Медная от vaski - медь.
Сосново - Rautu. Перевод этого названия сложен, т.к. rautu - форель и raut - железо.
Приозерск - Käkisalmi. Крепость Корела находилась на островке в нижнем течении Вуоксы, вблизи от ее впадения в Ладожское озеро. Очевидно, протока Вуоксы, отделявшая этот остров, у карелов называлась Кякисалми - Кукушкин пролив, но новгородцы назвали крепость Корела по административному значению, как центр области Карельская земля. В конце XVI в. крепость была захвачена шведами, которые назвали ее Кексгольм - кукушкин остров (шв. gok - кукушка, holm - остров). В 1710 г. Россия вернула себе этот город, но шведское название сохранилось. В 1918 г. он оказался в составе буржуазной Финляндии и назывался Кякисалми, а с 1940 г. в составе СССР снова стал называться Кексгольм. Однако в 1948 г. городу было дано совершенно новое русское название Приозерск.
Петяярви - Petäjärvi. От petäjä - сосна. Сосновое озеро. На песчаных камах, оставшихся после ледниковых озер, сосны растут вокруг небольшого озера.
Токсово - Toksova. По мнению Кокко В.А. название происходит от слова tuoksua - благоухающий. Это место было местом отдыха, как Швейцария в Европе, поэтому так и названо.
Кузьмолово - по мнению Кокко В.А. перевод этого названия - место, где растет зверобой - kuusi.
Лемболово - Lempaala - от финского слова lempo - черт. Место, где есть черт, леший.
Hittolä - место, где водиться нечистая сила.
Озеро Отрадное - Pyhäjärvi - от pyhä - святой. Святое озеро.
Отрадное - Pyhäkylä - святая деревня. Здесь наверное был приход или церковь.
Суходолье - Noitermaa - земля ведьм.
Поверья о леших и ведьмах могли остаться от язычества, финны были очень суеверными и поэтому они пытались оградить себя от воздействия нечистых сил святыми местами.


Информационный сайт садоводства "Крутая гора" , Приозерский район Ленинградской области. ноябрь 2007

Rambler's Top100
Яндекс.Метрика
Hosted by uCoz